Вопрос о происхождении, значении и историческое судьбе названия «Русь» занимает одно из ключевых мест в истории восточного славянства. Из школьных учебников мы знаем, что будто бы уже в IX веке в Среднем Поднепровье существовало могущественное государство Киевская Русь, объединявшая практически все восточнославянские племена. Начало этой державе якобы было положено некими россами или русами обитавшими в этом регионе с незапамятных времен. Именно Киевская Русь была объявлена пресловутой колыбелью братских славянских: народов — русских, украинцев и белорусов,- причем безоговорочный приоритет в этом конгломерате отдавался исключительно старшему брату — великороссам, которые олицетворяли собой все восточное славянство. Тенденция эта, намеченная ещё в период Российской империи, была успешно развита и продолжена советской историографией, укоренившись на благодатной почве новых теорий. Единственной правопреемницей киевской Руси считалась Москва, а белорусам и малороссам приходилось мириться с положением бедных родственников.
Советская историческая наука, из-за довлевшего над ней идеологического табу, не допускала ревизионизма, и потому проблемы древнерусской истории, однозначно решенные с позиций марксистско-ленинской методологии, никогда не пересматривались. Была создана выхолощенная концепция истории Рус и, получившая в науке наименование «антинорманизм», поскольку создавалась в противовес существовавшей ранее «реакционной» к «буржуазной» норманнской теории, связывавшей возникновение раннефеодального государства Русь с деятельностью норманнских военных дружин, называемых также варягами. При этом вопросы этнокультурного развития отодвинулись на задний план, а роль соседей Руси — варягов, хазар и византийцев — сводилась либо к полному отрицанию их влияния у Рыбакова, либо рисовалась в виде грандиозного варяго-хазарского заговора у Гумилева.
Различные псевдонаучные спекуляции привели к тому, что все исследования современных ученых в этом вопросе свелись к поиску различного рода совпадений в названиях, дающих возможность «открыть» где-нибудь еще одну Русь.
Благо, объектов для подобного рода манипуляций находилось всегда предостаточно: в этот список можно внести и этрусков, и кочевников росомонов и роксоланов, и германцев-ругов, и остров Рюген, и библейский Рош, и руйян и ререгов в Прибалтике, и раудов и рюгов в Норвегии. Однако главной проблемой для всех исследователей было как раз то, что так и не было найдено ни славянского ни германского племени русь или хотя бы какого-то много народа, который можно было реально привязать к Днепровской Руси.
Антинорманисты весьма просто и оригинально вышли из сложившегося положения. Б. А. Рыбаков попросту придумал некое никому не известное племя русов, будто бы уже в VI веке обитавшее на берегах реки Рось, сопоставив его с мифическим народом хрос и сарматским племенем росомонов. Однако, в настоящее время становится очевидным, что всякие поиски какой бы то ни было Руси в Среднем Поднепровье ранее IX века надуманы или вообще фальсифицированы, «современные историки снова вспомнили об ошельмованной, но так никем и не опровергнутой скандинавской этимологии слова «русь»».
Ещё в прошлом века было замечено, что финны называют Швецию Русией, а ruotsalainen по-фински означает «шведский». Выяснилось также, что издревле финоязычные народы называли шведов «Ruotsi» или «Rots», а в Швеции даже обнаружился топоним XIII в.Рослаген (Rotslagen), истолкованный как «русский берег».
Сразу отметим, что название «Рослаген» появилось довольно поздно и восходит к шведскому слову «rots», которым обозначали гребцов или дружину на гребных судах, а сам топоним следует понимать как «берег гребцов», поскольку эта местность служила базой для сбора ледунга — шведского морского ополчения.
Однако само слово «rots» существовало давно, и, по мнению ряда исследователей, им должны были обозначать дружины викингов, с деятельностью которых норманисты связывают возникновение государства Русь.
Нам же видится следующая последовательность возникновения и исторической трансформации названия «русь».
Скандинавские племена, дойдя до крайней точки своего движения на север и северо-запад, начинают перемещаться в обратную сторону — на восток и юго-восток, проникая в среду финно-угорских и балтских племен. Известно, что шведы начали оседать в Прибалтике ещё задолго до начала эпохи викингов — около 600 г. н. э., а наплыв скандинавов в Финляндию достигает апогея в VII в. В Гробине (Прибалтика) шведская колония существовала с VII по IX век, а в Пруссии шведы и датчане пребывали еще вплоть до XI в. Взаимодействие финнов и скандинавов было довольно глубоким, и, очевидно, уже в VII-VIII в. в финской среде должен был существовать термин «Ruotsi» для обозначения этнических скандинавов вообще. По-видимому, это слово восходит к древнескандинавскому корню roa — грести; течь, и rother — гребля, весло (ср. совр. англ.: row, rowing — гребля, run — течь; нем.: rudern — грести и т.д.). Есть и другая возможность интерпретировать этот термин. Поскольку этнические скандинавы отличались рыжими волосами, то их название «Ruotsi» могло восходить к общеевропейскому корню «руд» (ср. напр. англ.: red — красный; франц.: rouge — красный, rох, rousse — рыжий; нем.: rot — красный; польск.: rudy – рыжий, кельтское: ruad — красный; укр.: рудий, русявий; русс.: русый).
Очевидно, что в эпоху викингов еще не существовало значительных различий между шведами, датчанами и другими северогерманскими народами, поэтому словом «Ruotsi» финны называли этнических скандинавов вообще. Позже название это закрепилось за шведами, поскольку именно шведы составляли основную массу переселенцев из Скандинавии и, кроме того, были непосредственными соседями финнов.
По поводу такой интерпретации термина «Ruotsi» антинорманисты говорят следующее: мол, почему вдруг славяне стали называть скандинавов словом, которое было чуждо как славянскому, так и шведскому языку? И далее: почему слово «Русь» стало обозначать государство в Среднем Поднепровье, а затем и вообще славянские племена, обитавшие на этой территории?
На этот счет мы можем возразить, что, например, тех же самых финнов мы и по сей день называем германским словом «финны», в то время, как они сами это название не восприняли и называют себя «суоми» (отсюда их древнеславянское название сумь). Кроме того, мы можем наглядно представить себе исторический механизм восприятия самими скандинавами чуждого им имени «Ruotsi».
Углубляясь в финскую этноязыковую среду, в процессе длительного общения скандинавы должны были усваивать местные языки, необходимые для взаимопонимания с местным населением. Таким образом, опираясь на современную языковую практику, мы можем утверждать, что слово «Ruotsi» должно было непременно войти в активный речевой оборот. Так, современный немец, говоря на своем родном языке, называет себя deutsche, однако же, заговорив по-русски, он непременно станет называть себя немцем. Точно так же и пришельцы из Скандинавии в финской языковой среде должны были называть себя «Ruotsi» . Этим легко объясняется тот противоречивый, по мнению историков, факт, что в 839 г. русские послы, прибывшие в Ингельгейм, одновременно утверждают, что они «из народа Рос» и что их народ «называется свеонами», т. е. шведами.
В первой половине IX в. славянские племена, обитавшие в районах Верхнего и Среднего Поднепровья продвигаются все дальше на север и вскоре достигают линии Изборск-Ладога-Белоозеро, где в угро-финской среде впервые оказываются в непосредственном взаимодействии со значительными группами скандинавов. Естественно, что им пришлось называть северных пришельцев заимствованным у финнов словом «Ruotsi» за неимением в собственном языке соответствующего этникона. В то время в славянских языках еще не было звонких шипящих, и сочетание -ts- при переносе его в славянскую языковую традицию, заменялось на –с-, что закономерно давало вместо «Ruotsi» «русы» или «русь»,
Продвигаясь на юг и восток, скандинавы столкнулись с народами, не знавшими ни самих скандинавов ни их языка, но в то же время активно взаимодействовавшими со славянами. Естественно, что скандинавы должны были общаться с арабами и византийцами через славянских переводчиков, которые называли их русью. Так в арабских источниках закономерно появился народ ар-Рус, а у византийцев — народ Ρως (Rhos); В Европе же, где скандинавов знали под их собственными именами или под латино-германским именем «норманны» (северные люди), возникала путаница, ставящая в тупик современных исследователей. Римский папа Николай и венецианский хронист Иоанн Диакон называют людей, в 860 г. совершивших нападение на Константинополь, норманнами, в то время, как византийских хрониках они фигурируют под именем Ρως. Лиутпранд, епископ Кремоны, живший в X в., сообщает, что на север от Византии живут «русы, которых мы называем норманнами». В то же время арабские авторы, знавшие о руси-норманнах на Востоке, точно так же называют их и в Европе: арабский автор аль-Якуби сообщает о набегах норманнов на Испанию в 844 г., называя нападавших термином ар-Рус.
Примечательно, что в то время наблюдатели извне не могут определить точное местоположение руси: они либо обходят этот вопрос молчанием, либо выносят ее за пределы известной им ойкумены, помещая русов среди мифических народов. Очевидно, что еще в первой половине X в. Русь не обрела устойчивого положения среди народов Восточной Европы. Дружины викингов лишь перемещались по водным путям этого региона, нигде не задерживаясь надолго. Потому-то для арабов русы — это народ, живущий вне пределов известного мира, а византийцы прямо ассоциируют русов с библейским пророчеством Иезекииля о нашествии северных народов. Однако, уже в X в. скандинавы прочно закрепляются в Восточной Европе. Возникающие в этот период дружинные поселения — погосты — вблизи славянских городов превращаются в опорные пункты продвижения норманнов в глубь славянских территорий. Таковы Городище близ Новгорода, Сарское городище близ Ростова, Гнездово возле Смоленска, Шестовицы под Черниговом и т.п. Вначале норманны закрепляются на севере, в районе Ладожского озера, что было отмечено в легенде о призвании варягов, а затем появляются вблизи Киева и начинают терроризировать местные славянские племена. Этот этап скандинавской экспансии нашел отражение в летописном описании завоевательных мероприятий Олега (сканд. Helge), который для русского летописца был первым русским (!) князем в Киеве.
Окончательное утверждение норманнов в Киеве все-таки следует отнести к более позднему времени, ко временам летописного Игоря — первой более-менее исторически реальной фигуры в древнерусской истории. Именно к середине X в, византийские авторы наконец локализуют Русь и росов в Среднем Поднепровье.
В то же время для славян засевшая в Киеве русь-дружина была явно враждебным и чужеродным элементом. Ее германскую сущность подчеркивают прежде всего византийские и западные источники, сами же славяне избегают называть себя русью.
В советской (да и в украинской) историографии утвердился миф о мнимом единстве киевской державы. На самом деле ничего подобного не было. В X в. мы имеем дело с разрозненным конгломератом племен этнически разнородных и политически разобщенных. Номинальная зависимость некоторых племен от Киева выражалась исключительно в принудительной уплате ненормированной дани русскому князю. Причем сами себя эти племена русскими не считают. Так древляне, расправившись с Игорем, говорят: «Се князя убихом Рускаго». Новгородцы вплоть до XV в. называли себя не русскими, а словенами. Такой же была ситуация и с другими племенами. Не удивительно, что в дальнейшем Русью называется исключительно Киев и Киевская земля.
Уже с середины X в, русь-дружина (а русью, несомненно, вначале называли дружины первых киевских князей), засевшая в Киеве, начинает утрачивать характерные германские черты. Скандинавские дружинники усваивают славянский язык и местное обычаи, и уже в следующем поколении ассимилируются в славянской среде. Вероятно, именно в это время появляется термин «варяг» для обозначения пришлых, «чужих» скандинавов, в отличии от «своих» — русов. Однако византийцы даже в XI в. продолжают отождествлять понятия варяги и русь. Отдельные намеки на славянизацию руси-дружины прослеживаются в описании похода Игоря на Византию: в списке участников похода русь и варяги названы раздельного, в то же время отдельно названо и местное славянское население — поляне. Этникон «поляне» исчезает к концу X в. — именно тогда он заменяется на общий для всей Киевской земли термин «русь «. В то же время скандинавский элемент руси окончательно утрачивает свои специфические черты и «вростает» в местную этнокультурную среду. Так произошло окончательное ославянивание термина «Русь», оформившееся в XI в., когда в описании похода на Константинополь 1043 г. летописец однозначно противопоставляет русь и варягов.
Таким образом, из наименования дружины киевского князя термин «русь” превратился в назвать государства в Среднем Поднепровье, собственно, Киевской земли, а заодно распространяется на все подвластные Киеву земли.
Однако государство это было крайне непрочным, подобно империи Каролингов. По сути, оно возникло как следствие военных походов Святослава, результаты которых были отчасти закреплены его сыном Владимиром Великим, который примерно после 988 г. устранил местных славянских и варяжских »светлых князей» и раздал их земли своим многочисленным сыновьям. Распад этой непрочной монархии был предрешён начался уже после смерти Владимира в 1015 г. Единство Руси номинально поддерживалось еще Ярославом Мудрым, однако после его смерти в 1054 г. рухнуло окончательно, а Любечский съезд князей 1097 г. окончательно узаконил распад Киевской державы.
В это время Русью однозначно остается Киевская земля, и «ехать в Русь» означало отправиться в Киев. Поэтому киевский князь сохранял за собой титул великого, а Киев оставался символом власти сад всеми русскими княжествами. Реальной власти киевский князь, как правило; не имел, но, тем не менее, бесспорным считалось, что «всей Русью» владеет только тот, кто владеет Киевом.
Город является столицей государства не потому, что в нем находится правительство. Наоборот, правительство находится в городе потому, что этот город является столицей. Местоположение центральной власти всегда тесно связано с традицией власти, с идеей первенства города. Разные правители в разные времена пытались сделать столицей Украины разные города от Батурина до Харькова, однако в конце концов центр государственной власти неизменно возвращался в Киев. Точно так же и Петр I в своё время перенес столицу России в Петербург, но, в конечном счете, она снова переместилась в Москву.
Точно так же как, в свое время, Рим для германцев, Киев стал для восточнославянских князей сакральным символом верховной власти. Как и варварские короли V-VI вв. боролись друг с другом за право обладать Римом, так и русские князья XI-ХIII вв. силой оружия оспаривали друг у друга Киев.
Борьба за обладание «стольным градом» началась уже в конце XI в. и разворачивалась на протяжении нескольких столетий. Так, в период с 1146 по 1246 гг. в Киеве сменилось 24 князя из трех династий. При этом один из них восседал на великокняжеском столе семь раз, пятеро по три раза и восемь по два раза. Некоторое время в Киеве сидели одновременно два князя — Рюрик Ростиславович и Святослав III, причем первый назывался Великим князем Русским, а второй — Великим князем Киевским.
Однако уже в середине XII в. борьба за Киев превращается в качественно новую тенденцию, не прерывавшуюся в дальнейшем вплоть до наших дней. Борьба за обладание Русью превращается в борьбу за право называться Русью.
В 1147 г. младший сын Владимира Мономаха суздальский князь Юрий Долгорукий включается в борьбу за Киев и захватывает его в 1149 г. Юрий дважды занимал великокняжеский престол и сохранил его за собой до самой смерти. Однако уже он понял, что гораздо выгоднее не пускаться в сомнительную и безнадежную авантюру, силой оружия отстаивая свое право на владение Русью (т.е. Киевом), а попросту перенести саму Русь в свои владения — на Суздальщину. Однако Юрию не удалось довести задуманное до конца, но его потомки оказались более удачливыми.
В 1169 г. сын Юрия Долгорукого князь Андрей Боголюбский захватил и разграбил Киев. Сам он, однако, отказался возглавить поход на Русь и послал на завоевание стольного града своего сына Мстислава во главе войска из дружин одиннадцати подвластных ему князей. Посадив в Киеве своего наместника, Андрей объявил себя великим князем и перенес великокняжеский престол в Суздаль. Так появилась еще одна Русь со своим великим князем на северо-востоке. И, хотя киевские князья продолжали называть себя великими, а Киевская земля оставалась по-прежнему Русской, реально конкурировать с новым центром Руси — гораздо более сильным в военно-политическом отношении — они не могли.
Ещё один претендент на право называться Русью почти в то же время объявился на юго-западе. Галицкий князь Роман, вступив в сговор с великим суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо, в 1200 г. выступил против киевского князя Рюрика Ростиславовича и двинул свои войска на Киев. Киевляне открыли ворота Роману. Так было положено начало галицкой Руси, которая отчасти избежала бедствий татарского нашествия и долгов время сохраняла свою политическую самостоятельность.
А со времени нашествия татар Киев вообще утратил значения символа Руси. Русским в то время стал называться галицкий князь.
Так, галицко-волынский князь Лев I (1254-1301) в официальных документах назывался русским князем. Западный анонимный трактат 1306 г. сообщает следующее: «Русь — большая страна, соседняя с Грецией и Болгарией. Эта страна … теперь платит дань татарам, а король ее — Лев».
Наследовавший Льву Юрий I (1301-1315) титуловался королем Руси и князем Волыни, а его сыновья Андрей и Лев II (1308-1323) называли себя князьями всея Руси более чем на сто лет раньше, чем этот титул принял московский князь.
Западные источники также называют Галичину Русью и ничего не знают о существовании какой-либо Руси дальше на восток, поскольку эти территории были заняты татарами.
Однако в XIV в. в сферу влияния галицкой Руси вторгается Литва. Литовский князь Ольгерд Великий (1341-1377) заявляет о своем намерении собрать под своей рукой «всю Русь». В первую очередь он захватил Киев и Киевскую землю, после чего стал титуловаться «Великий князь Литовский и Русский». А в 1380-х гг. Литва отвоевывает у поляков Галичину, галицкую Русь.
Литовский период всегда был и остается одним из белых пятен отечественной истории. Немногочисленные источники дают нам весьма смутное представление о том, что происходило в то время. Мы знаем, что наследники Ольгерда объявили себя правопреемниками Руси и назывались «русскими князьями», а сама Литовско-Русская держава, вплоть до объединения с Польшей, носила ярко выраженный «русский» характер: государственным языком был русский, законы писались на русском языке, многие князья были православными и принимали русские имена. Очевидно, что с литовцами произошло то же, что и с варягами несколько веков назад. Подчинив себе русские земли, литовские феодалы заняли ключевые места в управленческом аппарате, назначили в русских городах своих воевод и наместников, образовав таким образом правящую верхушку. Однако уже в двух последующих поколениях пришельцы полностью ассимилировались, стали частью местной этнокультурной среды.
Примерно в то же время о своих претензиях на обладание «всей Русью» заявили наследники великих владимиро-суздальских князей — правители Московского княжества.
Покончив с сепаратизмом удельных князей и избавившись от непосредственной подчиненности татарам, московские князья сначала стали называться великими князьями, а затем провозгласили себя государями всея Руси. В 1470 г. впервые был сформулирован тезис о якобы исконном единстве Русской земли, ставший впоследствии лебединой песней имперской историографии. Под «Русской землей» при этом разумелись не только собственно русские земли, но и вся территория от Волги до Карпат и от Днепровских порогов до Балтики. Ловко воспользовавшись названием «Русская земля», московские князья стали заявлять о своих претензиях на все эти территории, при этом, объявив исконно русскими землями Московское, Суздальское и Рязанское княжества, где, в общем-то, славяне сами по себе никогда не жили, а жили финны. Круг замкнулся — словом «Русь» стали называть исконные финские земли, ставшие теперь почему-то славянскими, а многовековая история Руси оказалась приписанной Московскому княжеству.
Отметим, что к тому времени на территории Восточной Европы уже существовал целый ряд географических локусов, носивших название «Русь». Во-первых, была Червонная Русь на месте галицкой Руси, занимавшая район Карпат, Львовщину, Волынь и окраину польских земель; еще в XX в.жители этих мест называли себя русинами. Кроме того, была, собственно, Киевская Русь, позднее это исконно украинские земли — воеводства Черниговское, Киевское и Брацлавское. Между Полесьем и Неманом находилась Черная Русь, а на восток от нее — Белая Русь, в прошлом входившие в состав Полоцкого княжества, а позднее принявшие название Белоруссии.
Название «Русь» было необходимо Москве для обоснования своих претензий на эти земли, вот почему московские князья так горели желанием называться русскими. Однако в понимании западных наблюдателей, в том числе и жителей славянских земель, Русь — это неизменно Киев или Галичина, Московское княжество же обычно называлось Московией вплоть до ХVIII в. Возможно потому, стремясь обосновать свое первенство, московский князь Иван III отказывается от названия Русь и, после брака с византийской принцессой Зоей Палеолог, принимает греческий вариант этого названия — Россия (с ударением на первый слог), впервые упоминаемый в X в. в трактате Константина Багрянородного и относящийся к Киевской державе князя Игоря.
Однако и после этого на западе продолжает существовать еще одна Русь. Так называются земли, в последствии принявшие название «Украина»; в начале так называются воеводства Киевское, Черниговское и Брацлавское, позднее оно распространяется и на другие территории. В то же время воеводством Русским в польских документах называется Галичина .
В XVII в.Русь становится синонимом современной Украины. Патриарх Паисий называет Богдана Хмельницкого князем Руси, сам же Хмельницкий титуловал себя «самовладцем и самодержавцем руським»; в другом месте он же заявляет, что «лядьська земля згине, а Русь буде панувати». Позднее украинское государство, признанное в 1659 г. польским сеймом, называется «Велике князівство Руське». Гораздо реже встречаются в официальном обороте слова «Украина», «украинский», иногда (крайне редко) заменявшие «Русь», «русский», кода же в результате военно-политических коллизий ХVIII в. Украина-Русь оказалась в составе Российской империи, ее историческое название было спешно заменено на уничижительное Малороссия, что было сделано с единственной целью: утвердить приоритет великороссов перед малороссами и доказать первенство Москвы перед Киевом. Непрерывность развития в исторической ретроспективе Российского государства была подчеркнута празднованием в 1862 г. тысячелетия России. Основателями Российского государства при этом объявлялись первые князья-варяги Рюрик, Олег и Игорь, а саму Москву будто бы еще в конце IX в. основал Олег.
Советская историческая наука еще больше запутала дело, заявив, что никаких варягов и в помине не было, а Киевская Русь возникла как закономерный итог устремлений восточного славянства, породив троицу братских славянских народов, в число которых почему-то попали в большинстве своем происходящие из финской среды современные русские, вопрос о происхождении Руси так и не был решен с позиций здравого смысла, а в современной постсоветской России из оборота вообще был изъят термин «русский» — официально все жители этого государства стали именоваться новым словом: «россияне».
Одним словом, запутанную ситуацию, созданную стараниями многих поколений историков, трудно разрешить в настоящее время в пользу исторических реалий. Однако кое-какие выводы мы можем сделать уже сейчас и отчасти разобраться с наследием Киевской Руси.
Библиография
1.Алексеев Ю. Г. Государь всея Руси,- Новосибирск, 1991.
2.Голубенко П. Україна і Росія в світлі культурних взаємин,- К.: Дніпро,1993.
3.Греков Б.Д. Киевская Русь,- М.,1953.
4.Грушевский М. С. Історія України-Руси,- К.:- Наукова думка, Т. 1,1993, Т. 3, 1994..
5.Зимин А.А. Россия на рубеже ХV-ХVI столетий,- М., 1992.
6.Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-ХVI вв.- М.,1984.
7.Мельникова Е.А., Петрухин В. Я. Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства.//Вопросы истории.№ 8, 1989.
8.Пашуто В.Г., Хорошкевич А. А., Флоря Е.Н. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства,- М.,1962.
9.Петрухин В,Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков, — Смоленск: Русич; М, : Гнозис 1995.
10.Полонська-Василенко Н. Історія України. 2 т. — К,: Либідь, 1992.
11.Тысячелетие России. 862 – 1862. — Симферополь,1992.
Сергей Сакадынский, Луганск, 2008