Интервью сайту «Днепропетровская панорама». Июнь, 2015 г.
Вот уже больше года длится война на Донбассе. Её последствия ужасают – тысячи погибших, полтора миллиона беженцев и уничтоженная инфраструктура. В Луганске и Донецке перестали действовать не только единые социальные стандарты и правосудие. О журналистике, в отличие от пропаганды, и говорить не стоит – её нет.
Сергей Сакадынский, многолетний редактор портала «Политика 2.0», использовал все возможности остаться в Луганске для продолжения работы.
— Сергей, некоторые украинские политики и журналисты задолго до военного противостояния на Донбассе высказывались о возможности войны, учитывая культурные и политические предпосылки таких событий. Вы допускали, что на востоке Украины может произойти подобное?
— Я об этом постоянно говорил. Я говорил, что если не изменится внутренняя политика государства, не будет нормальной информационной политики, то конфликт будет только усугубляться, и может закончиться кровопролитием. Да это было очевидно ещё в 2004 году. Тогда каким-то чудом мы не дошли до гражданской войны, всё обошлось лёгким испугом. А вот в 2014 не обошлось. Те внутренние противоречия, которые обнажились во время «оранжевой революции», стали только острее. Никто не пытался их сгладить, наоборот, только усугубляли конфликт, потому что на этом очень легко было спекулировать, зарабатывая политические дивиденды.
— Ваш проект «Политика 2.0» создавался как площадка для разных идей. Воспользовались ли проукраинские силы этой медиа-площадкой для донесения своих идей до простых жителей Донбасса?
— Проукраинская информационная политика на Донбассе всегда была кривой, косой и хромой на одну ногу. Те скудные средства, которые на неё выделялись, банально разворовывались. В Луганске финансировались только информационные проекты Партии Регионов, на это тратились реальные деньги. И только СМИ, лояльные к ПР, к действующей местной власти могли рассчитывать на поддержку и адекватные бюджеты. Неудивительно, что журналисты из Луганска разбегались куда глаза глядят, потому что никаких перспектив для себя там не видели. Мы освещали ситуацию как могли, старались быть объективными, работали даже уже когда большинство местных СМИ закрылись, до июля 2014. Но нам никто не помогал, в том числе финансово, никто с какими-то предложениями не выходил. Даже большинство грантовых программ свернули уже в апреле. У меня сложилось впечатление, что на Донбассе уже тогда был поставлен крест, и как часть единой Украины он уже не рассматривался.
Антология публикаций Сергея Сакадынского за 2010-2015 годы в сборнике «13 РЕГИОН»
— Что позволило сепаратистским идеям разрастись до масштабов целых непризнанных республик и какова вина украинских политиков в этой трагедии?
— На тот момент образовалась критическая масса неустроенных людей, готовых протестовать. Плюс было достаточно большое количество людей, которые увидели в событиях на Майдане угрозу для себя. Этим воспользовались политики, которые начали раскачивать ситуацию, рассказывать этим людям, что их будут преследовать за их убеждения, за русский язык, и так далее. Киев в это время делал неверные шаги — вместо того, чтобы повести правильную контрпропаганду, новая власть начала тушить пожар бензином, делая провокационные заявления. Когда же ситуация вышла из-под контроля, все умыли руки — и Партия Регионов, открыто призывавшая к мятежу против киевской власти, и эта новая власть. Мне кажется, тут был определённый интерес новой власти провести выборы без Донбасса, чтобы результат получился такой, как надо. Был интерес в сохранении нестабильной ситуации. Поэтому позволили захватить СБУ, обладминистрацию, провести референдум. А потом было уже поздно — людям дали в руки оружие, самопровозглашённые республики состоялись де-факто, и началась война.
— Реализуем ли военный план возврата оккупированных территорий?
— Он был реализуем в июне — сентябре прошлого года, когда у сепаратистов не было ни нормальной армии ни тяжёлого вооружения в достаточно количестве. Дважды украинские войска практически вошли в Луганск, и дважды отходили. Кто и по каким причина отдавал тогда приказ отступать, я не знаю. Но время было упущено. Сейчас на Донбассе создана настоящая армия, сепаратисты закрепились на занятых ими территориях, и любая войсковая операция теперь будет сопряжена с огромными потерями с обеих сторон. Поэтому никакого силового решения уже не будет.
— Какие шаги, по Вашему мнению, необходимо немедленно предпринять для завоевания симпатий простых сторонников «ЛНР/ДНР» и действенна ли экономическая блокада оккупированных районов? Кто страдает от блокады в первую очередь?
— Нужна нормальная информационная политика, нужно прекратить называть жителей Донбасса всех поголовно сепаратистами и террористами, нужно полностью избавиться от языка вражды. Нужен нормальный диалог. Кроме того, необходимо вернуть доверие к украинским СМИ, а для этого нужно писать и говорить об элементарных бытовых вещах: о том, как получить пропуск, как выехать с неподконтрольной территории, как переоформить пенсию.
Что касается экономической блокады, то тут совершенно очевидно, что от неё страдают обычные люди, которые не могут выехать из зоны конфликта, не могут купить продукты, не могут заработать деньги. У боевиков ЛНР/ДНР свои каналы снабжения, им голод точно не грозит.
— При каких условиях журналист может работать в «ЛНР»?
— Это очень сложная тема. Необходимым условием работы на территории самопровозглашенных республик это получение аккредитации в их пресс-службах. Что украинские СМИ делать категорически отказываются, объясняя это тем, что «мы не сотрудничаем с террористами». Сейчас там работают американские, польские, немецкие журналисты, но только не украинские. Точнее, немногочисленные украинские журналисты там всё-таки работают, но украинское медийное сообщество это не приветствует, и даже осуждает. Поэтому работать там можно, но есть множество нюансов, и каждый журналист должен сам решать подходит ему это или нет.
— Недавно Вы побывали в Луганске. Прокомментируйте, пожалуйста, пропускной режим и абсурдную ситуацию, сложившуюся из-за его применения?
— Пропускной режим — это полный бред. Почему я, гражданин Украины, должен получать какую-то визу для того, чтобы проехать из одной части страны в другую? И те люди, которые находятся там, по ту сторону линии разграничения, они такие же граждане Украины, но для них получение пропуска становится и вовсе непосильной задачей. СБУ ловит террористов, но почему мы должны доказывать, что мы таковыми не являемся? Сделайте базу с данными людей, в отношении которых есть подозрения, что они причастны к совершению противоправных действий. На блокпостах все проходят паспортный контроль, поэтому не нужно никаких пропусков. Если человек есть в этой базе — его снимают с автобуса и дальше разбираются. Если же его в базе нет, то он спокойно едет дальше. Но здесь другие причины, потому что пропускная система это тоже бизнес, и пока он будет выгоден, пропуска не отменят.
— Живя в Киеве, замечаете ли Вы, насколько разделено наше общество и какова роль СМИ в формировании такого разделения?
— Война началась не в последнюю очередь благодаря СМИ. СМИ нагнетали ситуацию и продолжают это делать. О каком диалоге и примирении может идти речь, если с одной стороны СМИ кричат: в Киеве хунта, каратели, а с другой: в Луганске остались одни террористы. Даже здесь, в Киеве многие люди напуганы, опасаются возможных преследований из-за того, что они говорят по-русски. Представляете, насколько им забили мозги информационным мусором? Сейчас общество поделено на два непримиримых лагеря, и ошибочно думать, что разделение проходит по линии разграничения на Донбассе.
— Будет ли возрожден проект «Политика 2.0» и собираетесь ли Вы создавать новые СМИ?
— Мы работаем над этим, но пока у нас нет финансирования для того, чтобы полностью реанимировать проект. Пока нам не удалось найти поддержки, хотя мы обращались в различные организации. Беда в том, что деньги готовы давать на пропаганду либо на финансирование своих, карманных медиа. Независимые СМИ с альтернативным контентом мало кому интересны.
— После плена и отъезда из Луганска Вы поселились в Киеве и разделили судьбу сотен тысяч переселенцев. Как Вас встретила Украина и какими Вы видите житейские перспективы беженцев?
— Государство мало заботит судьба вынужденных переселенцев. Более того — складывается мнение, что сегодня проводится целенаправленная политика по выдавливанию этих людей обратно на Донбасс. Мы здесь никому не нужны, мы обуза для государства. Ведь нас больше 1,3 миллиона сейчас. Всё, на что сподобилось государство, это выделение тех копеечных подачек, которые чиновники цинично обозвали «помощью на оплату жилья». Какое жильё можно оплатить на 442 гривны в месяц? Собачью будку?
Понятное дело, что переселенцы не могут рассчитывать ни на какие кредиты, потому что всё их имущество осталось на неподконтрольной территории и ценности сегодня не представляет. Да у них вообще нет возможности даже регистрацию какую-то на новом месте получить.
В связи с этим многие уезжают обратно. Лично знаю нескольких людей, которые побыли в Киеве около полугода, а потом собрали вещи и вернулись в Луганск. Так что перспективы однозначно нерадужные для большинства — либо назад, в войну и разруху, либо прозябать на съёмных квартирах или в общежитиях без всякой надежды скопить на жильё. Нет, некоторым, конечно повезло больше, они перевезли сюда свой бизнес или сразу нашли высокооплачиваемую работу, но их в разы меньше чем тех, кто сегодня оказался на обочине жизни.
— Дайте свой прогноз развития ситуации на Донбассе.
— С Донбассом всё понятно. Риторика официальных украинских властей и ура-патриотов резко поменялась. Если ещё пару месяцев назад он неустанно твердили, что Донбасс это Украина, и что его будущее только в составе Украины. А сегодня прямым текстом нам говорят: Донбасс Украине не нужен, его надо отгородить, изолировать от остальной территории, чтобы предотвратить распространение сепаратистской заразы, и предоставить своей судьбе. То есть в перспективе мы имеем замороженный конфликт — от Донбасса Украина не отказывается, но бороться за него не будет, в то же время России он тоже не нужен. Это второе Приднестровье, только возможно в более экстремальном варианте, потому что замораживание конфликта не означает в данном случае прекращение войны.
— Собираетесь ли Вы возвращаться в Луганск?
— Очень на это рассчитываю. Но что-то планировать сегодня невозможно, потому что ситуация меняется ежедневно, и никто не знает что будет завтра.
Беседовал Никита Пидгора